Братия алтарники

«Правительство Ростовской области отменило две заявки общей стоимостью 450 тысяч рублей на сайте госзакупок. Конкурс должен был определить победителя, который накормит патриарха Кирилла и еще 160 человек, прибывающих на Дон 14 октября для участия в конгрессе казаков. Две заявки — одна на 200 тысяч рублей, вторая — на 250 тысяч рублей, появились на сайте госзакупок 4 октября» — так отреагировал диакон Андрей Кураев на один из патриарших банкетов.

«Целая армия официантов и прислуг готова обслуживать Пархаева и гостей. Вообще программа тусовки такая: утром мы в ХХС, Пархаев кушает и стоит службу. Службу будет вести сам патрик Кирилл (вообще он по паспорту Гундяев Владимир Михайлович)… А это стол операторов и фотографов. Нам перепали сардельки и семга. Скажу что такой нежной семги я нигде еще не пробывал. Для служителей Бога все самое лучшее» — написал в своё время об одном банкете бывший сотрудник «Софрино», по совместительству фотограф, Дамир Шавалеев.

Может быть, кому-нибудь покажется забавным, но такие истории Церковь знала давно, и они описаны в летописях и книгах. «Канарсерт, марципаны, балык, булки и другие блюда, которыми угощался славный киевский митрополит Рафаил Заборовский» — писал об аналогичном событии PressReader. Читатель также узнает о пряной водке, корне для мёда, токайском вине и рыбе с шафраном.

Читая весьма любопытную книгу под названием «Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине ХVІІ века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским» можно подивиться, как описывает автор один из обычных обедов, данных молдавским господарем:

«Вслед за тем он вышел вместе с нашим владыкой в передний диван к царской трапезе, убранной золотыми и серебряными блюдами и такими же ложками и вилками. Господарь сел в кресла, обитые бархатом, с серебряно-вызолоченными гвоздями, и для нашего владыки патриарха было поставлено другое кресло в правую его руку. Владыка благословил трапезу и господаря и, взяв ломоть хлеба и обмакнув в кушанье, встал, причем встали и все присутствовавшее вельможи, и выразил господарю благопожелания, как принято в подобных случаях, после чего все сели. Все блюда были накрыты такими же блюдами, пока не принялись за еду; тогда их сняли: у них такой обычай, что блюда к столу подают покрытыми. Ашджи, или великий келарь, он же таббах-баши, всякий раз как слуги вносили блюда, каждое подавал господарю, снимая крышку; если оно нравилось господарю, то ставил пред ним безмолвно и, взяв вилку, проходил ею по всему блюду и отведывал кушанье; потом подносил другое блюдо. Если же оно не нравилось, то господарь поднимал глаза, (Откинуть назад голову и приподнять брови – обычный знак отрицания на юге (в Греции и пр.).) и тот убирал и ставил блюдо под стол. По левую руку господаря стоял слуга в красивой одежде; он брал некоторые блюда и ставил их пред самым господарем; другой слуга брал его хрустальный в серебряной оправе кубок и, поставив на его место другой, вытирал и приносил обратно. Силяхдар, или великий спафарий, (Главный начальник войска.) все время стоял по правую руку господаря с короной, осыпанной драгоценными камнями, опоясанный мечом и держа в руке царский скипетр. Виночерпий со своими подручными также стоял близ него, имея перед собою высокий деревянный сосуд с водой на трех ножках, в коем находились стеклянные бутылки разноцветным вином, водкой и пивом; подле стояла скамья, покрытая белою скатертью, на которой были расставлены хрустальные кубки и серебряные и фарфоровый чаши. Виночерпий подавал пить господарю и патриарху из одного и того же кубка, и всякий раз как они пили, все присутствующие вставали. Прочие пили из других кубков и другое вино. Поднося господарю чашу, виночерпий всякий раз отведывал из нее и потом подавал. Остальные сановники, по назначению, находились тут же, а бостанджии (привратники) стояли подле господаря с серебряными жезлами. После нескольких рюмок вина, он выпивал чашу пива, как напиток прохладительный. Всякий раз как он осушал рюмку, виночерпий клал ее в воду и подавал другую. Где сидит господарь, или его сын, или домина, или кто-либо из придворных сановников, как в Молдавии, так и в Валахии и в земле казаков, непременно над его головой стоит икона с пеленою и с горящею постоянно пред ней свечой. Что касается меня, то я, держа посох, стоял некоторое время насупротив нашего владыки вместе со своими товарищами и придворными священниками и дьяконами. Его высочество господарь дал знак глазами бостанджию, который отвел нас в буфетную, где мы пообедали, а посох отдал держать на это время одному из придворных (певчих) мальчиков. (В подлиннике: «дети (или мальчики) казны».) Потом я возвратился и взял посох. Беспрестанно подавались многочисленные блюда, а поданные раньше уносились, и так было до самого вечера, когда наконец встали из-за стола и прочли послеобеденную молитву. Патриарх благословил господаря, простился и вернулся в карете в монастырь».

«Трапеза высшего духовенства Руси, конечно, отличалась от стола монастырской братии, но подчинялась тем же церковным уложениям» — повествует о тех временах статья «Столовая книга патриарха Филарета Никитича». И далее собственно о церковных уложениях:

Роспись его кушаний (1623 г.) характеризует стол высшего духовенства, строго подчиняющегося церковным канонам. В перечне блюд патриарха и старцев упомянуты: капуста крошеная, горох зобанец (сваренный нешелушеный), капуста студеная, огурцы соленые, капуста гретая, щи простые, грибы целиком и тяпоные (рубленые), репа вареная ломтиками без масла, лапша гороховая с перцем, капуста гретая с соком (маковым молочком), щи свежие простые с перцем, капуста пареная с маслом, горошек-хлебанец без масла, лапша и другие простые блюда, скорее характерные для простонародной пищи. Лишь в столе больших праздников подавались: икра паюсная, судаки паровые, щи с забелой да с яйцами, щуки живые в ухе, звено осетрины, семужины и лососины, сельди паровые, щука «невеликая колодкой», стерлядина свежепросоленная, осетрина свежая, сельди под взваром, блюда из леща, стерляди, оберетки лососины, сиги, ладога, стерлядь верченая, уха из щук, лещей, стерляди, отварная голова лососины и осетрины, ладога, щи со снетками, вязига вареная.

Десертом служили мазюни (сладкое блюдо из редьки), винные ягоды на рожинках (вяленые на лучинках)…

В Страстную неделю было сухоеденье и подавалась капуста крошеная, горох-зобанец, мазюни, греночки, ягоды винные на рожинках, а старцам — горох-зобанец, капуста студеная, огурцы. Подавали на Страстной неделе и вареные блюда без масла: капусту гретую, щи простые, горошек-хлебанец, лапшу гороховую, грибки целиком, грибки тяпоные, репу вареную ломтиками.

В мясоед, особенно когда патриарх обедал с государем, стол был богатый: икра паюсная, судаки паровые, щи с за-белой и яйцами, щука в ухе, осетрина, семга. В эти дни был богатый и ужин, но, конечно, без мясных блюд: икра, сельди паровые, щука, лещ и окуни в ухе, лососина малосольная, осетрина свежая, небольшая щука (большие щуки не ценились), сиги, ладога бочоночная (соленая), стерлядь свежепросоленная. Подавались пирожки с вязигой. Вместе с патриархом обедали и старцы. Их трапеза была беднее, но достаточно сытной. Так, на 10 человек было подано 3 блюда икры астраханской, щи с яйцом, 3 судака паровых, 3 щуки в ухе, 3 звена семги».

А. В. Карташев, в своих «Очерках по истории Русской Церкви» так описывает наречение в патриархи:

Царь вручил Иову, как всегда полагалось по ритуалу, подлинный посох м. Петра, украшенный особым парадным одеянием. Все епископы приветствовали Иова, а певчие пели «ис полла эти, деспота» и «многая лета». Иов ответил царю речью по традиционному тексту. Затем собор многолетствовал царя, и певчие пели царю многолетие. Затем шло многолетие вселенскому патр. Иеремии. И оба патриарха благословляли всех на четыре стороны.
Царь ушел к себе, а все духовенство прошло в патриаршую белую палату в ожидании приглашения к царскому столу. За патриархами посланы были украшенные сани с серыми конями в богатой сбруе. За санями пошли иерархи и все светские чины. Сам царь вышел встречать патриархов в сени и принял от них благословение. Столы были накрыты в Золотой Подписной Палате. В числе гостей были и послы Иверии (Грузии), бывшие тогда в Москве с очередной просьбой принять грузин под Московский протекторат. (Эти просьбы длились два века, пока Россия конца ХVIII и нач. ХIХ в. наконец смогла это сделать). Парад был первоклассный. Греков поразило богатство сервировки. Вся золотая посуда, кубки с дорогими европейскими винами. Арсений Элассонский пишет: «за этой богатой трапезой не было и не видел я какого-либо серебряного или медного сосуда, но все сосуды этого стола были золотые: блюда, кубки, стаканы, чаши, подсвечники — все вообще из золота». Певчие пели духовные стихи.

М. И. Пыляев, русский писатель и журналист, собиравший занимательные истории и анекдоты о петербургской жизни XVIII—первой половины XIX веков, в своей книге «Старое житье. Очерки и рассказы» так описывает застолье 1671 года:

Во время стола 1671 года патриарх подносил великому государю «домового кушанья в три статьи по четыре ествы. Первая статья: щука паровая живая, лещ паровой живой, стерлядь паровая живая, спина белорыбицы; вторая статья: оладья, тельная живой рыбы, уха щучья живой рыбы, пирог с телом живой рыбы; третья статья: щуки голова живая, полголовы осетрей живой, тешка белужья; питья подносили: ренское, да романею, да бастр».
Постные яства у нас в старину были, как и теперь, разные: в иные дни позволялось есть рыбу, а в другие — нет. Так, «в среду первой недели Великого поста (1667 года) святейшему патриарху готовлено кушанья: хлебца четь, папошник, взвар сладкий с пшеном и с ягоды, с перцем да с шафраном, хрен, греночки, капуста топаная холодная, горошек зобанец холодный, киселек клюковный с медом, кашка терта с маковым сочком и проч.
Того же дня было к патриарху прислано: кубок романеи, кубок ренского, кубок мальвазии, хлебец крупичатый, полоса арбузная, горшочек патоки с имбирем, горшочек мазули с имбирем, три шишки ядер».

Отметим, что как минимум в половине описанных случаев речь идёт не о каждодневных обедах, а об особенных приёмах в честь проходящих праздничных событий.

В заголовке использована фотография Дамира Шавалеева.